Когда-нибудь соберу свои записки из разных мест, где путешествовала, и получится «мир моими глазами». А пока суть да дело, второй день в Париже был менее насыщенным по перемещениям, но удалось ухватить много деталей, потому что, о боже, дважды спускалась в метро и гуляла в «черном» квартале. В плане было посетить
базилику Сакре-Кёр и погулять по
Монмартру. Ни того, ни другого я не делала в свой первый приезд, да и что я вообще там делала — жирный вопрос, кажется, только с бойфрендом и ругалась, сбегала от него в незнакомые переулки, как-то добиралась до гостиницы со случайной монеткой в два евро в кармане, лежала в гостиничном номере лицом к стене, заливаясь слезами… В общем, занималась тем, чем можно заниматься в 21 год, чтобы далее — уже никогда. Столько важных и интересных мест пропустила, глупышка! Теперь наверстываю с удовольствием. О том, чтобы идти в базилику 5,5 км пешком речи не было, поскольку накануне пропахала почти полтора десятка километров, а наутро еще и шлифанула это утренней пробежкой в Люксембургском саду. Кстати, интересно, что бег для меня является не только формой динамической медитации, правильным дополнением к йоге, способом поддерживать силу духа и тонус тела, но и ключом к освоению новых пространств на шарике. Уже такая связь образовалась: если удается побегать в том или ином месте, значит, скоро я его полюблю. Магия биохимии — кислород, прекрасные пустынные утренние виды, радость движения, выброс гормонов… Итак, я спустилась в подземку. Если меня спросить в московском метро, как добраться, скажем, от Электрозаводской до Профсоюзной, я смогу по памяти восстановить карту метро с точками нужных пересадок и даже последовательностью большей части станций. Думаю, с парижским метро такое в принципе невозможно даже для коренных жителей. В нем 16 прихотливо изгибающихся линий, более 300 станций, причем пересадочные объединяют по 3-4 линии, а еще прямо в метро можно сесть на пригородную электричку, что, с одной стороны, очень удобно, а, с другой, добавляет смака, когда носишься по вестибюлю, пытаясь въехать в обозначения на указателях. В общем, «у нас тут своя атмосфера». Наверное, все это просто дело привычки. Так или иначе, растерянно хлопая глазами, с озадаченным лицом курсируя туда-сюда по станциям, отыскивая нужную мне пересадку, наугад (и, конечно, удачно) выходя в том или ином месте, я благополучно добралась до базилики Сакре-Кёр, находящейся в самой высокой точке города — на холме. В храмах, как я уже убедилась, лучшее место — непосредственно перед алтарем на скамейке. Туристы побаиваются прикасаться к столь интимным религиозным процессам, предпочитая передвигаться вдоль фресок по боковым стенам и фотографировать их. Таким образом, в центре формируется пространство тишины и благости — никто не жужжит на своем языке, не щелкает затвором фотоаппарата, и можно спокойно рассмотреть убранство, своды, алтарь, почувствовать общую атмосферу места и, конечно, помолиться. Я провела в Сакре-Кёр прекрасные полчаса и вышла с мыслью о том, как хорошо ходить в храмы каждый день. Правда, у меня это получается только в Европе и Индии, а в России атмосфера храмов имеет какой-то трагический, обреченный оттенок, поэтому захожу не чаще 2-3 раз в год…
После базилики отправилась гулять и рассматривать людей. Интересно, что французов в толпе узнать довольно легко — в отличие от туристов они не толкаются, а как бы втекают в пространство друг друга. В вагоне метро видела трехсекундную сценку. Один мужчина стоит сбоку от дверей и читает книгу с телефона. Поезд прибывает на станцию, двери открываются и другой мужчина пулей вылетает, задев первого. Тот, следуя заданному движению, чуть поворачивает корпус тела в сторону уносящегося мужика, в результате получается не столкновение, а словно поворот флюгера от дуновения ветра. Затем он возвращается в свое прежнее положение. Никакого раздражения на лице, даже никакого отвлечения от книги. Вообще комфорт определяет здесь многое — не помню, где еще в мире видела столько людей в кроссовках. Возможно, туристы составляют значительный процент, но все равно — спортивный стиль одежды крайне популярен на улицах Парижа (и даже в Лувре!!!). Я задумалась о своих кроссовках и прикиде для бега: смогла бы надеть его куда-нибудь еще, кроме Люксембургского сада в 7 утра? Быстренько отмела эту мысль. Полагаясь на свой топографический кретинизм, немножко на карту и множко — на Господа Бога, с которым у меня только что был диалог в Сакре-Кёр, я свернула с шумного Монмартра, потом еще разок, снова, дальше, дальше… Учащающееся
«ma belle», звучащее со стороны сильного пола в мой адрес, сначала не настораживало. Как и цвет кожи, становящийся все более темным от незнакомца к незнакомцу. Пока, наконец, я не обнаружила себя в районе, где принадлежала к 15-20% белокожих. Выглядели мы там, откровенно говоря, не очень уверенно. Кругом были стайки молодых парней в спортивной одежде, слушающие рэп на полную громкость и так же на полную громкость окликающие проходящую мимо девушку. Матери семейства в хиджабах, с тремя, четырьмя, пятью детьми. Женщины в ярких африканских юбках, несущие корзины с фруктами едва ли не на голове. Мужчины в джалябиях, мусульманских платьях до пят. Множество магазинов этнической одежды и еды, забегаловки с разными национальными блюдами. В одной витрине среди кусков мяса видела сваленные на железном подносе чьи-то поджаренные черепа. Похожи на небольших собак, выглядят устрашающе, по сравнению с этим свиные головы, которые порой можно увидеть в мясных отделах, — просто милый натюрморт. В общем, я немного напряглась от всего этого колорита, как будто попала разом и в Африку, и во все страны Ближнего Востока. Сочетание темперамента жителей этого района и общей обшарпанности кварталов заставило меня нырнуть в ближайшую подземку. Увидев название станции, очень «своевременно» вспомнила ремарку из одной статьи про Париж:
«Настоятельно не рекомендуем туристам селиться в этом районе». Да, ощущения странные.
Я ехала в метро (снова блуждала в нем) и думала об ассимиляции. Напротив сидел африканец — я обратила на него внимание из-за неожиданно ярко блеснувшего на его руке обручального кольца. Белое золото, чисто европейский тренд последних лет, еще красивее смотрится на темной коже. В вагон вошли благообразного вида пожилая француженка и темнокожий мальчик лет пяти. Он радостно завопил, подбежал ко мне и плюхнулся на свободное сидение рядом. Бабушка подошла, что-то сказала ему, заставив встать, села на его место и усадила внука на колени. Всю дорогу они увлеченно болтали, а я думала: интересно, в каком поколении этот мальчик — француз? Темная кожа у него от мамы или от папы? Кем они работают здесь, как относятся к этому городу, этой стране? Как будущая бабушка отреагировала на новость о брачном союзе своей дочери/сына? А еще — как необычно и красиво смотрится эта милая парочка: изящная, светлокожая, пожилая француженка и активный, искрящийся радостью, темнокожий мальчик.
Одна в Париже. Часть 1: Под взглядом Моны Лизы
