Привет с другой планеты: письмо из Индии

Родные, привет! Итак, я обещала письмо. Обещала и совершенно не знаю, как передать все на словах теперь… Про Индию так много рассказывают, столько фотографий, божественных и ужасных, можно встретить в интернете, о ней мечтают, как о красивой сказке, и ею пугают глупых туристов, здесь хотят найти просветления или дешевых наркотиков (иногда — первое через второе), обрести Любовь к Богу или любовь на час под звездами на берегу океана… На самом деле все это здесь есть — и много чего еще… Индия — наверное, как любая страна — требует впустить ее в сердце и раскрывается только так. Не через картинки, которые видишь на улицах, не через разговоры с продавцами на базарах или разговоры с Богом в храмах или с собой в ночи, не через забавные, трогательные, захватывающие, небезопасные истории, которые с тобой здесь случаются каждый день. Не через это… впрочем, и через это все — одновременно. Индия — заповедная территория со своими необычными правилами, странными законами, к которым надо привыкнуть. Вспомнилась шутка: «Ресторан „Карма“ — здесь нет меню, вам приносят то, что вы заслужили». Можно иметь на Индию какой-то план, но это не важно, потому что у нее уже есть свой план на тебя. И лучше поддаться: расплатиться по старым счетам, принять тот опыт, который нужно принять, раскрыться для того, для чего ты должен раскрыться, попрощаться с тем, с чем пора расстаться, даже если ты еще этого не знаешь. Доверяя пространству, слушая его, быть бдительным к собственным проявлениям, осознавать, что делаешь, что говоришь, что думаешь. Это все находит отражение в реальности — почти мгновенно! Индия — место соединения контрастов. Женщины прячут свою рано иссыхающую красоту в бесподобных ярких сари. Священные коровы, которых с почтением объезжают даже самые нетерпеливые водители, жуют пластиковые пакеты. Часто на улице попадаются настолько грязные, больные и худые люди, что с 4—5 шагов такой сидящий человек неотличим от кучи мусора. Иногда он как раз копается в ней. У многих людей врожденные уродства, на которые учишься смотреть без отвращения и страха. Божественной красоты храмы, мраморные, кружевные, будто парящие над землей… И мрачные улочки со свисающими комками проводов, с запахами, со своими жителями, у которых не по-доброму звериные глаза… Тут же — открытый всем взорам общественный мужской туалет в метре (никаких метафор!) от прилавка с едой. «Каждый воспринимает Индию по-своему, в зависимости от того, насколько чисто его сердце», — не помню уже, кто так сказал. Я хожу, смотрю, чувствую, впускаю эту страну в свое сердце со всей ее роскошью и гноящимися ранами. А внутри меня спокойное осознание: да, это так, не плохо и не хорошо, а просто здесь все вот так. Мне уже много раз говорили сами индусы, что я похожа на индианку: браслеты на руках и ногах, закрытая национальная одежда, платок, убранные волосы, точка на лбу, мехенди (рисунки на теле, нарисованные хной), несколько слов на хинди… Но главное — это ощущение внутри: впускать в себя без осуждения, без оценки, просто быть пустой внутри и позволять месту наполнять себя, менять себя. Как в любви. У меня есть свой стержень, свой вектор, поэтому я здесь — он меня ведет в нужном направлении. И сейчас я в твоих руках, может, даже еще не зная зачем, что это нам обоим даст. Так наполняй меня своими мыслями, своими целями, своими чувствами. Что будет нужно — останется во мне, интегрируется. Что не мое — протечет насквозь и не более. Было и ушло… По утрам мы ходим в храмы. Это, с одной стороны, хорошее, духовное начало дня. Куклы божеств, выставленных там, не пробирают меня до глубины души, но приятно молиться и ощущать так ярко присутствие Бога, приятно опускаться на колени и твердить мантры — я знаю несколько, хотя не уверена, их ли надо произносить. Но это неважно, Бог понимает любые языки, принимает любые формы. Я молюсь своими словами в Казанском соборе в Петербурге, в соборе святого Вита в Праге, в Сурья тэмпле в Джайпуре, где угодно. Утренний поход в храм имеет еще одно преимущество: весь день ходишь с бинди, красной или оранжевой (в зависимости от божества, в честь которого возведен храм) точкой на лбу, что немного возвращает торговцев, таксистов, прохожих к реальности. К нашей реальности, в которой Индия — скорее духовный центр, чем беспорядочный грязный базар, где все пытаются друг друга нагреть. Брамины, которых мы пока встречали, относились к нам благожелательно, объясняли, где какие божества, ставили бинди, давали воды и прасад, освященную еду. Если честно, пока я не готова ни пить эту воду, ни есть прасад, поэтому воду я просто в ладошке прижимаю к сердцу, еду оставляю у статуи какого-нибудь божества или отдаю кому-нибудь на улице. Не знаю, можно ли так делать, но таксист сегодня вроде был рад… Индия учит следить за собой и соединять противоположности в себе. Смело чесать по базару, уверенно делая знак рукой машинам, моторикшам, повозкам, игнорируя все «сорри, мэм!», «хэллоу!», «намастэ!». По-нашему — проявляя невежливость. По индийским меркам, видимо, нормально не отвечать, когда не хочешь. Очень экстравертная страна, непросто дать понять, где твое личное пространство, твои границы. А зазеваешься — мгновенно что-нибудь предлагают, куда-нибудь затягивают, просто пытаются подойти поближе, потрогать, поговорить. Я уже не помню, со сколькими десятками людей за это время сфотографировалась, сколько человек задали нам вопросы о том, нравится ли нам Индия, сколько раз спрашивали наши имена, замужем ли мы, сестры ли… Кстати, вспомнилось: брамин в одном из храмов произнес молитву за нас и наших мужей, спросив имена. И для меня это было символично — чье имя я назвала. Индия обнажает то, что уже в тебе есть. А вот, что было всегда и есть сейчас во мне, вот какая мысль: мой мужчина — тот, которого я люблю, которому доверяю, у которого учусь и хочу учиться дальше, это человек, с которым я нахожусь в духовном контакте, двигаюсь в одном направлении, тот, чьи ценности и жизненные цели разделяю. Даже сомнений не возникает и никакие штампы не нужны — просто ощущаю внутри: да, это мой муж. И наоборот, помню, как мои губы будто сами произнесли: «Я тебе не жена», когда внутреннее ощущение союза закончилось, хотя печати в паспорте еще имели силу… Так вот, противоположности внутри. Резво и по-деловому перемещаться по улицам, но нежно и неслышно — по храму. Торговаться азартно и чуть игриво, но заматываться вечером в платок, как в паранджу, почти не поднимать глаз на мужчин. Не улыбаться всем на улице (так сложно!), но быть готовой ответить на объятие, будь то продавец в ювелирной лавке, зрелые индийские тетушки или детки… Без страха и боли смотреть на реалии индийской жизни, впускать этих людей, эти картинки внутрь, потому что это живая, настоящая ткань бытия, но помнить, что у каждого своя карма и у каждого своя дхарма — свой долг в этом мире. На моей левой руке нарисован хной символ ОМ — священный звук, индуисты считают, что с него начался мир. Его нарисовал мне мастер мехенди в качестве подарка на Мэйн базаре, главной базарной улице Дели. Улыбчивый старик даже отказался брать вознаграждение. Подарок — значит, подарок! А на правой руке ручкой написан телефон полицейского — он написал мне его сегодня утром, честно рассудив нас с вороватым таксистом. Последний пытался обсчитать, мы обратились за помощью, полицеский провел воспитательную беседу и заставил водителя вернуть взятые сверх меры деньги, а также отвезти «белых леди» по указанному адресу. На всякий случай написал мне свой мобильный телефон на руке. Водитель посмеялся, потом честно выполнил свою обязанность и в конце еще поблагодарил нас. Высаживаясь у храмового комплекса, мы в ответ обещали помолиться за него…